Поручик жандармского корпуса, вернувшийся с русско-турецкого фронта, не прожил тут и года. Он в конце лета и начале осени ухаживал за женой своего начальника, полковника Орлова, Анной Дмитриевной. Он выражал в письмах свой восторг, восхищение, желал служить, но... Когда об том узнал его непосредственный командир, в котором он по-своему души не чаял, смиренно вернул все письма, дал слово офицера больше не проявлять внимания к супруге, и более того - честно его сдержал.

Прокурор Гржимбовский, приехавший в Дубравник некоторое время назад, да Орлов оказались теми учителями Матурина (о чём они и не подозревали), которых за своевременную науку под названием Жизнь он будет ещё долго благодарить.

Русско-турецкая война закончилась для Матурина без единого ранения, без единой царапинки. Он получил назначение уже став жандармом в славный город Дубравник. Служил Алексей честно, верил в идею, в страну свою, в Царя и Отечество. И в отца-командира верил, полковника Орлова. И как же стенался совестью, когда писал любовные письма его супруге, Анне Дмитриевне. Стенался, но остановиться не мог. Чистое мальчишеское сердце диктовало разуму, что делать. Правдо, когда Орлов об этом узнал и попросил вернуть всё полученное, юноша не сопротивлялся. Любовь это была запретной, Анна хоть и отвеяала на письма, стать его ни женой, ни подругой не могла... Поэтому юноша решил для себя, что будет восхищаться ею и дальше, а письма... Письма писать и бросать в камин, видимо. Но больше он и правда Анну Дмитриевну не беспокоил. А Орлов ещё больше возвысился в глазах поручика после того разговора, как человек благородный, честный и очень великодушный.

Жизнь и служба шла своим чередом. Прокурор грыз своё, и в попытках перескакать прокурора Матурин даже затеял допрос Гервера на свой страх и риск, только вот безрезультатный... Но хуже не сделали, надо сказать. А потом как-то в один из дней побежал поручик по приказу злющего на тот момент Орлова, листки рабочие эти искать по всему городу. Набрел на доходный дом и там заприметил престранную пару - мадам Ваграмова и студент-медик, Шулькевич. Свидание у них, мол...

Ага, как же! Поручик моментально кинулся в жандармерию, испрашивать приказа на проверку паспорта Екатеринодарской заезжей дамы и ордер на обыск комнат Шулькевича. Правда, как раз в это время в жандармерии выписывали приказ об аресте Швецовой (которая не Швецова вовсе).

Заминка вышла - основания на обыск нет. А мы что, звери что ли, без оснований и подозрений? Да тут какая-то добрая душа донос на Шулькевича принесла. Поручик ордер у полковника подписал, и втроём они (Матурин, Граевич и Крайнов) пошли по обоим делам. Если первая попадётся учительница - её брать, если Шулькевич - его обыскивать. Кто ж знал, что попадуться они оба...

Шум жандармских сапог на лестнице Шулькевич услышал рано, Матурин шёл первым, с пистолетом наперевес, первую пулю и словил, даже сказать не успел ничего.

Первая пуля от Шулькевича попала в плечо, вторая - то ли от Миролюбова, то ли от Леонтьевой -в живот. Скатился по лестнице кубарем прямо под ноги своим сослуживцам, поручик и провалился на грань бессознания. Очнулся только в больнице, поминутно проваливаясь обратно. Адвоката, с которым не единожды интересную беседу имел, узнал по его платку шейному, тот, оказывается, его с самой Немецкой улицы тащил. Выходила его Марья Николаевна Зоричева, с того света доктор Алексеев вытащил, но служба дальнейшая осталась для Матурина уже невозможной. Вот в этот момент где-то в нём что-то окончательно и надломилось. Вернее, надломилось ещё в перестрелке, а понял он, только оправившись от раны. И подумать только, от турков-османов он на войне, настоящей, нешуточной, даже не пострадал, а вот так, от своих соотечественников. И если бы грабители какие или разбойники, ещё понятно, а тут... Восторженность и юношеская горячность в Матурине отмерли. А было ему всего 23 года.

То, что верно он оставил свои мечты (уже лёжа в больнице Матурин понял, как был наивен) об Орловой, подтвердил ещё и странный гость, вернее - гостья. Сама, без ведома мужа пришедшая в палату Алина Дмитриевна. С гостинцами! Поговорили они недолго, но очень многое встало на свои места. Позже, после выписки уже, по велению прокурора она замолвила словечко перед собственным отцом, когда чета Гржимбовских узнала, что в планах Матурина оставить военную и пойти на гражданскую службу.

Самоубийство Птицина после вскрытия его истинного лица, а позже - гибель Орловых и записка о Владимире выбили остатки милосердия из души Матурина быстро и резко. Он только укрепился и во взглядах своих, и в намерениях. Заикаться начал на нервной почве, но это тоже пройдёт со временем, после отдыха на кислых водах. А вот смерть прокурора была внезапной и - как уже заговорил цинизм в юноше - очень своевременной. Ведь теперь Алина Дмитриевна - вдова, а прокурор не получит повышения за дубравниковое "Дело пятерых"...

Поручика приставили к награде, он счастлив был получить её, но гнаться в карьере будет не за крестами и звёздами, а за возможностями - попереловить всех, попередушить тех, кто убивает своих же соотечественников. Кто ведёт войну руками своего народа против своего же народа... А потому, вскоре после закрытия "Дела пятерых" подаст прошение об отставке с военной службы по здоровью и подаст прошение о принятии на службу гражданскую. Выйдет в отставку ротмистром, подастся чиновником в министерство юстиции, получит колежского асессора (как утоянили мастера) и пойдёт по прокурорской линии! Алине Дмитриевне не избавиться от прокуроров в своей жизни. Но от отношения как к инструменту она уже избавилась. Матурин консервативен, поэтому место женщины, как он сам считает, семья. Дом, дети, балы и театры. По удовлетворению прошения переедет в Петербург вместе с невестой, где их и обвенчают. А дальше... Кто знает, как оно будет, но цель у бывшего поручика есть чёткая и ясная.