Секреты императора Эзара

[psi-C]

Название: Бездна
Категория|Рейтинг|Размер: слэш, NC-17, мини (~1550 слов)
Пейринг|Персонажи: Эзар/Иллиан
Жанр: драма, романс, мистика
Краткое содержание: тревоги не отпускают императора Эзара даже в постели с молодым любовником
Предупреждения: элементы БДСМ

Эзар закрыл глаза, сделал медленный глубокий вдох, такой же выдох, и снова открыл их. Полумрак спальни успокаивал. Смятые простыни приятно пахли смешанным ароматом душистого мыла, чистой кожи, возбуждения, желания…

– Потерпи, лейтенант… – мягко произнёс он и погладил Саймона по обнажённой заднице.

Тот лежал на кровати на животе, вытянув руки вперёд – к столбику кованого изголовья кровати, к которому они были привязаны обычным форменным кожаным ремнём. Очень необычная и непривычная поза. Эзар вообще не был любителем фиксации и подобных постельных игрищ, но сегодня… Сегодня не удержался, и, оставшись с Саймоном наедине, предложил ему такой вариант. И Саймон ничуть не возражал.

Тот в ответ промычал что-то невнятное – уткнувшись лицом в подушку, не особо поговоришь. Но тело умело говорить без слов. Показывая свою истинную суть – горячую и страстную, которая могла раскрыться здесь, в императорской спальне, но нигде больше. Подумать только, паренек дожил до двадцати восьми застегнутый на все пуговицы и не знал сам, какой он пылкий… Саймон вздрогнул. Мышцы напрягались под прикосновением рук императора, и так же волной расслаблялись.

– Хлящ-щ-щ-щ! – свистнул ремень в руке Эзара, оставив на коже красную полосу. Лежащий дёрнулся, но даже сквозь зубы не зашипел.

Эзар повторил удар, затем ещё раз и ещё, в перерывах оглаживая раскрасневшийся зад ладонью, то едва прикасаясь рукой, то наоборот, сжимая.

Эзар почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке. Его трепетный, умненький мальчик, лежащий перед ним, вызывал чувства, кажущиеся на первый взгляд противоречивыми, но на самом деле дополняющие друг друга. С одной стороны, ему просто и банально хотелось отыметь этого ладного парня, ещё недавно – невинного до чопорности и ужасно правильного, который теперь становился опытным любовником, будто пластилин, поддаваясь Эзару – и император вылеплял его для себя. Как и многих людей, которыми он себя окружал в делах совершенно не постельных.

С другой… Эзар твердо знал, что парень ему доверяет. Отдаётся, верит, любит… И поэтому втайне надеялся, что время сжалится над ним хотя бы сейчас, на склоне лет, растянется, из секунды превращаясь в маленькую бесконечность. Он не хотел отпускать Саймона. До утра – так точно. Хотел его забрать себе, обнять, поцеловать в белобрысую макушку…

И при всём при этом, с этим запутанным клубком ощущений в голове и сердце, Эзар нависал сейчас над беднягой сзади, с кожаным ремнем в руках, и полосовал его задницу, бедра и спину.

– Ну что, нравится?.. – Эзар склонился к его уху, но ответа не услышал. Саймон дрожал всем телом, и еле держался, привстав на коленях. За что и получил по заднице ещё раз. – Не слышу ответа, лейтенант, – хрипло прошептал император.

– Д… Угум…

– Хорошо… – Эзар выдохнул и отбросил ремень. Теперь можно было приступать ко второй части его сегодняшних планов. Он и так слишком долго терпел – член, несмотря на годы, стоял колом, кровь пульсировала в висках, а сердце стучало где-то в горле. Он пристроился на кровати позади всё ещё привязанного Саймона и развёл ему ноги.

– Тугой ты, как чёрт… – нетерпеливо подосадовал Эзар, обильно смазывая пальцы гелем и вводя их по одному, осторожно и медленно. Саймон подавался навстречу, даже слишком резко, и его прыть приходилось сдерживать. – Тише, не спеши… И выдохни уже, не нырять собрался! Ну, давай, расслабляйся… Вот та-а-а-к… Хорошо.

Тот послушно попытался расслабиться усилием воли, но возбуждение мешало, и получилось не очень. Два пальца, беззастенчиво его растягивающие, заставили его болезненно зашипеть.

– Ну что, что такое… – пальцы замерли внутри. – Не привык ещё?.. Хех, как ремнём тебя стегать, даже не пикнешь, а как подготовиться по-человечески – так больно? Ну хорошо, хорошо… Я не зверь, я осторожненько…

Знал бы Саймон, сколько воли Эзар прикладывает к тому, чтобы не взять его прямо сейчас, как положено: плюнуть на всю эту ванильную подготовку и отодрать так, чтобы секретарь назавтра сидеть не смог. И ходить тоже. Выписать ему специальный больничный, оставить в постели… Усмехнувшись, Эзар растянул его уже сильнее, но на этот раз ни звука не последовало. Что ж, его офицер не хрупкая барышня, не надломится, привыкнет.

«Хорошо. Очень хорошо, мой послушный мальчик».

А вот теперь можно было добавить еще смазки и войти – медленно и не останавливаясь.

– Во-о-от так… – оба замерли. У Иллиана тоже бухало сердце, и он тяжело дышал.

– Ваше величество…, – тихо выдавил он, повернув голову.

– Да?..

– Теперь я точно буду кричать, но…

– Но?..

– Не останавливайтесь? Я… Хочу этого… очень... Я хочу сделать всё правильно. Чтобы вы почувствовали себя… О-о-о-ох…

– Мальчик мой…. – Эзар растаял от нежности, догадываясь, что имеет в виду его молодой любовник. И качнул бёдрами. Потом ещё раз, и ещё, наращивая темп и не останавливаясь.

Кровать скрипела, Эзар торжествующе порыкивал сквозь зубы, да и Иллиан действительно вскрикивал, порой достаточно громко. Но по счастью, императорская спальня была достаточно хорошо звукоизолирована.

Сколько прошло времени до тех пор, пока они оба не кончили, распластавшись без сил на влажных простынях, Эзар не запомнил. Иллиан – да, мог бы свериться с хроно… Хорошо, он сразу сообразил, что парня неплохо было бы отвязать.

– Мой хороший… – пробормотал император, полуприкрыв глаза и улыбаясь. – Время с тобой – счастье для старика.

– Со мной… – будто эхом повторил Саймон.

Спальню заливала сонная счастливая нега...

– Да, лейтенант, с тобой. Иди сюда… – Эзар устроился на подушках поудобнее и поманил его к себе, чтобы тот улегся на его груди, как часто делал.

Но Саймон не спешил. Он сел на кровати рядом с Эзаром и разминал запястья. Пока Иллиан извивался под ним, дёргался, насаживаясь на член, пряжка ремня впивалась в кожу, оставив на ней красный натертый рубец. Завтра превратится в синяк, придётся быть очень аккуратным.

– Болят?.. – виновато кивнул Эзар.

– Немного… за коммом работать смогу. – Он улыбнулся, а Эзар поморщился. Что-то он разошелся сегодня: рукоприкладство, членовредительство...

Саймон, сидя на коленях, придвинулся ещё ближе. Одну руку он положил Эзару на грудь, другую же – видимо, наиболее пострадавшую в ходе сегодняшнего сексуального эксперимента, – спрятал в складки сбившегося покрывала.

– Вы проводите много времени со мной, мой император, – негромко напомнил секретарь – Не только по делам. И не только в постели?..
Улыбка Саймона сейчас была ангельская – немного отрешённая, искренняя и преисполненная сочувствия.

– Еще бы! – возмутился Эзар и даже фыркнул. – Не от запоздалого спермотоксикоза я тебя привечаю, будь уверен.

– Но это время… Почему вы тратите его на меня? А не проводите с сыном?.. Кронпринцу очень недостает вашего внимания.

– Ты это к чему речи такие завёл, а, лейтенант? – Эзар нахмурился. – Учить меня вздумал? Мал ещё!

– Никак нет, сэр. Но вам все равно придётся с ним объясниться. Рано или поздно. Что вы ему скажете?..

– Лейтенант, тебе язык укоротить, что ли? – разговор перестал нравиться Эзару. Он выпрямился и сел в постели, не на шутку разозлившись. Может, Негри прав, что не стоило баловать мальчишку императорским вниманием?..

– Себе не укоротите! – ответ оказался неожиданным и слишком резким… как и то, что произошло долю секунды спустя.

Рука Иллиана метнулась из-под покрывала к горлу Эзара. Такая неудобная поза, такие внезапно кисельные расслабленные мышцы. Эзар осторожно сглотнул и приподнял подбородок, чтобы его горла не коснулось острие форского кинжала. Кинжал он узнал. Фантасмагория происходящего не укладывалась в голове императора, но он все же нашёл в себе силы посмотреть Иллиану в глаза. Но вместо внимательных карих глаз, ловящих каждое монаршее движение, на лице лейтенанта зияли сейчас чёрные бездонные провалы, которые гипнотизировали и заставляли слушать и слышать не только каждое слово, но и, казалось, каждую мысль.

– Я…. Уже на самом деле поздно, лейтенант. Зерг потерян для меня. И для империи, – проговорил Эзар, и собственный голос показался ему старческим, усталым и бесцветным. Тончайшая бумага, и та была бы прочнее.

– Нет. Не поздно. Он упал в бездну, он звал на помощь, но ты так и не протянул ему руки!

– Он слишком глубоко пал! – не удержался от возражения император, беспомощно прижатый к кровати весом тела лейтенанта и острой сталью в его руке.

– Его тащат на дно, ты же знаешь...

Эзар глубоко вздохнул и чуть подался вперед, намеренно коснувшись острия.

– Да… – хрипло выдохнул он. – Я не могу не думать об этом. Я... виноват перед сыном.

– Ты так не считаешь. Вернее, считаешь не так…

– Я считаю, что это моя единственная ошибка перед империей.
Император посмотрел на собеседника в упор. О, он знал, что это не Саймон Иллиан сейчас сидит перед ним, с кинжалом в руке, с кровоточащими запястьями мученика, с бездонными черными глазами без белков, от которых по щекам и скулам расходятся черные прожилки. Но страха во взгляде Эзара все равно не было. Он уже давно привык смотреть в глаза своей Смерти.

– И как же Эзар Форбарра будет исправлять эту ошибку? – в голосе лже-Саймона послышалась насмешка.

– Кровью, – гордо ответил император. Даже сейчас, голый и прижатый к стене, он оставался уверенным в себе самодержцем.

– Ты достаточно её пролил, – покачал головой жуткий кошмар, принявший образ его любимого человека. – Твой сын достоин грандиозного возжигания. Запомни мои слова. Потому что это – твои собственные слова. И мысли. А кровь… Я возьму сейчас.

Кинжал воткнулся в горло, Эзар почувствовал горячую волну и…

...открыл глаза.

Сердце бешено колотилось, губы пересохли, а на лбу выступили крупные капли холодного пота. Кошмар. Просто кошмарный сон?.. Эзар включил ночник и приподнялся на постели. Рядом завозился Саймон – он мгновенно уснул, привалившись к груди Эзара, а теперь вот заворчал, как потревоженный пёс.

Значит, просто сон…

– М… Ваше величество?... – Саймон потёр глаза кулаком.

– Спи, лейтенант, спи… – прошептал Эзар и снова улёгся, прижимая к его себе. Так спокойнее. Никаких чёрных глаз, никаких кровавых запястий, никакой крови… Его крови. Или чужой.

Еще долго Эзар опасался закрывать глаза, но как едва перед ним вставал образ его то ли Смерти, то ли Совести из сна, он прижимал к себе Иллиана, и тревога уходила. Совесть не замолкала, но на душе старика-императора становилось легче. Будто он, бредя вслепую по болоту, находил кочку, которая выдержит его вес. И вес того груза, что он нёс на своих плечах.